Ежедневный мониторинг законодательства

Президент подписал закон о торговых сборах

Президент Владимир Путин вчера подписал поправки в Налоговый кодекс: теперь Москва, Санкт-Петербург и Севастополь смогут ввести с 1 июля 2015 г. торговый сбор. Муниципальные образования, не входящие в состав городов федерального значения, смогут ввести сбор после принятия специального федерального закона. Ставку нового вида сбора будут определять сами города в рублях за квартал в расчете на торговый объект или на его площадь.

Заплатившие сбор торговцы смогут уменьшать суммы налога на прибыль и налогов, уплачиваемых при применении специальных налоговых режимов, на сумму нового сбора, говорится в сообщении на сайте Кремля.

Москва — единственный город, который готов ввести такой режим с 1 июля 2015 г., говорил глава комитета Госдумы по бюджету и налогам Андрей Макаров: «Это жесткая договоренность, в том числе подтвержденная на совещании у председателя правительства, что в 2015 г. эти положения будут касаться только Москвы» (цитата по «Интерфаксу»). Столица — крупнейший региональный рынок для розницы: на нее приходится более 17% всех розничных продаж в стране (данные Infoline за 2012 г.); на втором месте Санкт-Петербург с долей около 4%.

Против торгового сбора выступало отраслевое объединение крупнейших ритейлеров — Ассоциация компаний розничной торговли (АКОРТ). Они просили Путина наложить вето на соответствующие поправки в Налоговый кодекс и утверждали: сборы могут породить коррупцию на местах, нарушают базовые принципы налоговой госполитики, а также ставят барьеры для малого бизнеса и разрабатывались без участия отрасли.

«Мы думаем о дальнейших действиях», — сказал исполнительный директор АКОРТ Андрей Карпов. С учетом того, что до введения торгового сбора есть полгода, еще есть время для его доработки, говорит Карпов. По его словам, как вариант крупные ритейлеры могут предложить добавить в документ формулировки, позволяющие вывести из-под действия закона крупных налогоплательщиков. Одна из целей торгового сбора — вывести из тени розницу, которая в отличие от крупных сетей неудовлетворительно платит налоги, а крупные сети платят несколько десятков миллиардов в год налогов, говорит представитель АКОРТ.

Неделю назад крупные ритейлеры на специальном мероприятии для журналистов заявляли: торговый сбор создаст избыточное давление на розницу. Президент группы «М.видео» Александр Тынкован охарактеризовал торговые сборы как «феодальный подход». Илья Якубсон, президент «Дикси», говорил, что идея ввести торговые сборы возникла из ложной предпосылки, будто торговля плохо платит налоги. Только 15 крупных ритейлеров в 2013 г. заплатили в московский бюджет 26,5 млрд руб., по подсчетам АКОРТ; по данным ФНС — вся розница заплатила более 30 млрд руб.

Сейчас «Дикси» и «М.видео» отказались комментировать подписанные Путиным поправки в Налоговый кодекс и дальнейшие действия компаний.

Помимо доработки самого текста поправок в Налоговый кодекс, отменить поправки, касающиеся торгового сбора, можно и в судебном порядке. «Если истец считает, что нарушаются его конституционные права, то подается жалоба в Конституционный суд. Если же речь идет об иных (не конституционных) правах, тогда можно оспаривать в Верховном суде», — говорит старший юрист налоговой практики Sameta Юлия Кузнецова. Право подать жалобу в Конституционный суд как таковое у компаний есть, как есть и опыт обращения с такими жалобами, рассуждает юрист. Но перспективы положительного решения не очень высоки: Конституционный суд достаточно часто отказывает в принятии к рассмотрению таких жалоб или не усматривает нарушения конституционных прав и свобод, говорит Кузнецова.

Экономисты разработают стратегию развития легкой промышленности

Уже скоро, 8 декабря, состоится всероссийская конференция "Легкая промышленность: курс на конкурентоспособность". Форум станет главной отраслевой площадкой для обсуждения проблем развития отрасли в современных условиях. Это позволит выявить узкие места в реализации "Стратегии развития легкой промышленности на период до 2020 года".

Падение платежеспособного спроса на текстильные изделия (особенно среднего и высокого ценового сегментов), вызванное курсовыми "перепадами", а также значительный объем незаконного реэкспорта в РФ через другие страны Таможенного союза, нестабильные цены на сырье и изношенность текстильного оборудования на многих предприятиях - главные проблемы отрасли сегодня.

За январь-октябрь 2014 г. объем производства тканей снизился на 6,1%; трикотажных изделий - на 3,2%, а чулочно-носочных товаров - почти на 14% (к тому же периоду-2013). Сократилось также производство хлопчатобумажных швейных ниток (на 3%), ковров и ковровых изделий -более чем на 13%, обувной продукции - почти на 4%. При этом совокупная доля незаконного реэкспорта в РФ и контрафакта на общем рынке сырья, полуфабрикатов и готовой текстильной продукции достигает по ряду оценок 30-35%.

"Основной объем импорта этой отрасли приходится на сырье, - уточнил "РГБ" президент Российского союза предпринимателей текстильной и легкой промышленности Андрей Разбродин. - Это прежде всего хлопковые и синтетические волокна, натуральные и синтетические пряжа и ткани. Повышение их стоимости, как следствие, влечет за собой повышение стоимости конечной продукции, что негативно сказывается и на платежеспособном спросе".

Эксперт: В 2014-2020 годах рост взносов по страхованию СМР ускорится

По прогнозу "Эксперт РА", в 2014-2020 годах рост взносов по страхованию СМР ускорится. В 2013 году темпы прироста взносов замедлились в связи с перерывом в реализации крупнейших федеральных проектов. В этом году началось поступление страховых премий по новым крупным федеральным проектам (реконструкция Транссибирской магистрали, инфраструктурное строительство, связанное с проведением чемпионата мира по футболу в 2018 году, и другие). Это дает основание надеяться на стабильный рост сектора.

Любой строительный проект сопровождается рисками различного рода. Так, например, еще на этапе строительства существует риск не получить что-либо из разрешительной документации, но от этого, увы, застраховаться нельзя. Все остальные риски можно разделить на две основные категории - риск причинения имущественного ущерба и риск причинения вреда здоровью или жизни. И в том, и в другом случае возникает экономический ущерб, хотя и разного рода. Так, одна и та же авария, произошедшая в процессе строительства, для подрядчика будет означать необходимость устранить последствия за свой счет, а для заказчика может обернуться задержкой сдачи в эксплуатацию и недополученной прибылью, а если в аварии пострадали люди, возникнет ответственность перед собственными сотрудниками или перед третьими лицами. Страхование способно компенсировать все упомянутые виды ущерба, но, конечно, в случае приобретения соответствующих видов покрытия и в зависимости от условий договора.

Реальная степень риска наступления страхового случая не всегда зависит и от категории возводимого объекта - каждый строительный объект уникален, а степень риска складывается из целого ряда факторов. Например, конкретные особенности объекта - тип фундамента, наличие подземной части, этажность, конструктивные решения, используемые материалы и т.п. будут служить факторами понижения и повышения риска. Важно также само месторасположение строительной площадки - имеется в виду уровень опасностей и угроз природного характера: таких как сейсмоопасность региона, наличие или отсутствие риска наводнения, штормовая активность и т.д.

Принято считать, что страхование - это механизм компенсации, но не предотвращения ущерба. Это верно лишь отчасти, так как мировая практика страхования, активно перенимаемая в последнее время российскими страховыми компаниями, предполагает участие собственного риск-инженера-страховщика в рассмотрении и оценке проекта. Уже на этом этапе риск-инженер страховой компании может выявить "слабые места" и дать полезные рекомендации по их устранению.

Сегодня возможно застраховаться и от убытков, понесенных в связи с задержкой сдачи объекта. Такое покрытие страховые компании, как правило, предоставляют в рамках одной из секций комплексного страхования СМР. Этот вид страхования направлен на компенсацию упущенной выгоды заказчика или инвестора в результате наступления события, которое является страховым случаем по договору. Иначе говоря, компенсирована будет только задержка, которая связана с реальным физическим ущербом, но не в том случае, если подрядчик работает медленно, возникли проблемы с разрешительной документацией или прибыль заказчика строительства оказалась ниже планируемой из-за изменений экономической конъюнктуры. Отдельно упущенная выгода не страхуется - это в некотором роде расширение к основному покрытию материального ущерба.

Интересно, что все чаще за страховым полисом стали обращаться заказчики строительства коммерческой недвижимости. Еще недавно это было скорее исключением, так как заказчик ограничивался общим требованием об обязательном страховании, а реализацию оставлял подрядчику. Сейчас ситуация изменилась, и, как нам кажется, это предпочтительный вариант, который обеспечивает больший контроль за процессом строительства.

Причем чем раньше инвестор обратится к услугам страховых компаний, тем более эффективного результата он добьется. В некоторых странах практика страхования устоялась на таком уровне, что заказчик начинает работать со страховщиками с самых ранних этапов на стадии первичного проектирования. При этом страховщики, основываясь на колоссальном опыте урегулирования страховых случаев, способны оказать квалифицированную и профессиональную поддержку, направленную на максимальный учет рисков как в проекте, так и при проведении работ, что помогает вовсе избежать этих рисков или минимизировать их. В России такое глубокое погружение страховщиков в проекты наблюдается редко, да и компаний с соответствующим уровнем экспертизы, наличием профессиональных риск-инженеров - единицы. Такая практика более характерна для крупных и технически сложных проектов и в меньшей степени - для объектов коммерческой недвижимости.

Инвесторам строительства объектов коммерческой недвижимости можно дать общую рекомендацию - обращаться к страховщикам на этапе, когда рабочее проектирование завершено, понятны основные конструктивные решения, выбраны материалы, определены подрядчики или сформирован их short list. В этом случае страховщик будет обладать достаточным объемом информации для того, чтобы предоставить твердое коммерческое предложение. На более ранних стадиях речь, как правило, идет только об индикации - в проекте возможны изменения и степень риска для страховщика тоже может измениться. Если же обращение происходит поздно, когда работы уже начались, есть риск, что какие-то убытки просто не будут застрахованы. К тому же многие страховщики избегают участия в проектах на продвинутой стадии или ужесточают в этом случае условия страхования.

Малому торговому бизнесу нужно упростить условия входа в рынок

Если розничная торговля недостаточно развита, цель формирования комфортной среды для граждан вряд ли будет достигнута. А именно такая цель заявлена в качестве основной в "Стратегии развития торговли в РФ на 2014-2016 годы и на период до 2020 года", проект которой был недавно одобрен правительством. Добиваться этого предлагается "через развитие многоформатной инфраструктуры торговли посредством стимулирования роста любых форм предпринимательской активности и сбалансированного развития всех торговых форматов".

С таким посылом вряд ли станет спорить любой здравомыслящий человек. Однако уже через три абзаца мы видим прямой отход от "сбалансированного" подхода, поскольку читаем: "Стратегия подразумевает необходимость обеспечения постоянного роста количества хозяйствующих субъектов, занятых в сфере розничной торговли, прежде всего малых предприятий, микропредприятий и индивидуальных предпринимателей, как важнейшего элемента формирования конкурентной среды". И эта фраза уже вызывает вопросы.

Современный уровень развития розничной торговли во всем мире определяется долей розничных сетей в общем торговом обороте страны. В развитых экономиках эта доля колеблется в диапазоне 60-80%. В России же эта доля, по данным Росстата, за 2013 год едва пересекла границу 20%. А в 11 регионах она ниже даже этого смешного уровня.

Современный уровень развития розничной торговли во всем мире определяется долей розничных сетей в общем торговом обороте страны

Значит ли это, что стратегия действительно направлена не на развитие современных форматов сетевой торговли, повышение ее доли в общем обороте и сокращение тем самым количества субъектов хозяйственной деятельности, работающих зачастую в сером секторе, а совершенно в обратном направлении? Ведь тем самым будет консервироваться существующая ситуация, когда любой уважающий себя поставщик хочет попасть именно на полку сетей. Но, поскольку она составляет лишь пятую часть общей торговой полки страны, в этом "бутылочном горле" и возникают все конфликтные ситуации, которые так легко отражаются в демагогическом лозунге "сети убивают отечественных производителей".

Значит ли это, что стратегия входит в противоречие с ранее принятыми заявлениями правительства о необходимости сокращать долю торговли и услуг в общем количестве малого бизнеса? Ведь она сегодня и так превышает 60%.

Действительно ли авторы документа считают, что постоянный рост количества малых, микропредприятий и ИП будет формировать конкурентную среду? На самом деле межвидовой конкуренции быть не может. Малые предприятия могут состязаться лишь между собой, а не с сетевыми структурами. При этом именно высокий уровень конкуренции внутри самой сетевой торговли обеспечивает низкий уровень цен и широкий выбор товаров для потребителя.

Стратегия ставит драматический диагноз современному состоянию развития сетевой торговли, при котором на 75% населения страны (без двух столиц и городов-миллионников) приходится лишь пятая часть площадей торговых сетей. Но в качестве лечения предлагается "гомеопатия" - наращивание малого бизнеса для построения "многоформатной розничной торговли, когда производитель независимо от своего размера может воспользоваться разными возможностями сбыта". Но, по сути, это и есть описание существующей сегодня торговой среды, когда одновременно сосуществуют огромное количество разномастных торговых объектов. Однако именно это обилие и неструктурированность и являются главной причиной тяготения к сетям производителей и поставщиков. А сети в этих условиях просто вынуждены предлагать не "неблагоприятные" (как пишут авторы стратегии), а жесткие условия для входа на полку. И есть только один способ удовлетворить эту очевидную потребность поставщиков и производителей - последовательно наращивать долю розничных сетей, в том числе и через отмену дискриминирующего торговую отрасль антимонопольного порога в 25% вместо общепринятого 35%.

Разумеется, малому торговому бизнесу нужно облегчать условия входа в рынок, существования и развития. Однако он будет оставаться необходимым дополнением в виде специализированной и нишевой торговли либо как составная часть сетей в форме франчайзинга.

Пять лет назад был принят закон 381-ФЗ "Об основах государственного регулирования торговой деятельности в РФ", основная цель которого заключалась не в том, чтобы заложить базис развития современной розничной торговли, а в удовлетворении требований (зачастую справедливых) производителей и поставщиков продовольственных товаров к сетевому ретейлу. Сегодня представлен проект документа, где предлагается развитие прежде всего малых форматов, что "требует минимум инвестиций и капитальных затрат для начала торговли" и "дает возможность мобилизовать данные каналы сбыта в самые сжатые сроки". Как признают авторы, это "крайне важно, особенно в текущей экономической ситуации". Получается, что снова вместо настоящего выбора стратегического направления развития современной и эффективной торговой отрасли нам предлагается способ решения тактической задачи сегодняшнего дня.

На 20 страницах документа изложено немало интересной информации о состоянии отрасли. Однако практически нет места анализу мировых трендов развития торговли и соответствующих ориентиров для стратегического развития российского ретейла. У нашей торговли сегодня есть уникальное преимущество. В отличие от большей части своих восточноевропейских и некоторых западноевропейских соседей большинство крупных (федеральных) и практически все средние (региональные) сети принадлежат не ведущим иностранным игрокам, а отечественным предпринимателям (доля иностранных сетей в общем обороте примерно 5%). Именно этот активно растущий российский сетевой ретейл, а не малые форматы будет определять лицо будущей торговли России.

Малый бизнес не получил доступ к госконтрактам

Предоставление расширенного доступа для малого и среднего бизнеса к закупкам монополий и госкомпаний затягивается, констатировали недавно в Агентстве стратегических инициатив (АСИ). Формальная причина в том, что правительство уже как год не может принять постановление, которое регламентировало бы особенности участия таких предпринимателей в закупочных процедурах. На практике принятие этого документа кардинально ситуацию в закупках изменить не сможет, да и особой надобности в этом нет. Средний бизнес и так активно вовлечен в государственный и корпоративный заказ, а малых предприятий, способных участвовать в тендерах, в России попросту не существует.

"Дорожная карта" "Расширение доступа субъектов малого и среднего предпринимательства к закупкам инфраструктурных монополий и компаний с государственным участием", принятая в 2013 году, поставила перед государством весьма амбициозные цели. Так, документ устанавливает целый ряд показателей, относящихся к распределению закупок в предприятиях, подпадающих под действие 223-ФЗ. По замыслам разработчиков, доля общих закупок у малого и среднего бизнеса с 10% должна увеличиться до 18% в следующем году, а к 2018 году и вовсе достигнуть 25%. При этом предлагается учитывать не только прямые контракты, но и так называемые субподряды первого уровня. Прямых закупок должно стать в 2018 году не менее 10%, тогда как в 2013 году их доля составляла не более 2%.

За год с небольшим, прошедший с момента принятия "дорожной карты", планировалось выполнить ее положения на 65%. По факту смогли сделать лишь 36%, подсчитали в АСИ и направили официальное обращение в правительство с просьбой разобраться в ситуации. Основная проблема - отсутствие специального постановления правительства, которое должно регулировать особенности участия субъектов малого и среднего предпринимательства в закупках, годовой объем закупок и порядок расчетов указанного объема, а также требования к отчету по указанным выше показателям. Госкомпании и вовсе предлагают не спешить и сдвинуть сроки принятия такого документа на 2016 год.

На самом деле ситуация гораздо сложнее, и основная проблема лежит не в наличии или отсутствии регулирующего постановления правительства. Практика показывает, что сегодня нет ни предпосылок к достижению прописанных показателей доли малого и среднего бизнеса в закупках, ни самого малого бизнеса, способного участвовать в тендерах. Причин для такого громкого утверждения несколько и все они, так или иначе, связаны с рынком заказа госкомпаний и инфраструктурных монополий.

Первая причина достаточно тривиальна и заключается в самой структуре закупок, от 70 до 90% которых приходятся на стратегические заказы, поставляемые одним или несколькими поставщиками. Последние являются фундаментальным звеном в цепочке поставок и производства продукции, а замены зачастую им попросту нет. Уж тем более не смогут быть привлечены к поставке стратегической продукции, например, сырья или сложных технических товаров, средние компании, поскольку размеры лотов порой превышают их годовые обороты. В конечном итоге получается, что доля в 30% от закупок, которая должна быть отдана на откуп малому и среднему бизнесу, представляется, мягко говоря, несоответствующей реалиям практики ведения бизнеса российскими копаниями.

Не смогут быть привлечены к поставке стратегической продукции средние компании, поскольку размеры лотов порой превышают их годовые обороты

Не совсем понятна ситуация с правовыми границами малых и средних предприятий. Установленные в законодательстве показатели по количеству сотрудников и годовой выручки не позволяют заказчику четко верифицировать масштабы поставщика. Например, в тендере может участвовать компания, формально соответствующая критериям, которая на самом деле аффилирована с крупной организаций. Может быть и такая ситуация, когда формальный малый или средний бизнес уже получил заказы у других закупщиков и в конце года их оборот превысит 1 млрд руб. Иными словами, исполнение на практике положений "дорожной карты" при наличии ответственности за их нарушения потребует огромного количества дополнительных разъяснений от государства.

Другая причина сомнительности показателей "дорожной карты" тесно связана с особенностями малого бизнеса, а точнее с его фактическим отсутствием в качестве конкурентоспособного поставщика. Практика проведения закупок, подпадающих под 223-ФЗ, показывает, что уровень конкуренции растет пропорционально сумме тендера. Статистика по рынку электронного заказа говорит о том, что среднее количество заявок при сумме лота до 500 тыс. составляет 1,66 заявки, тогда как при сумме лота свыше 10 млн руб. этот показатель в среднем превышает 4,2 заявки. Наряду с этим доля торгов, окончившихся из-за отсутствия заявок, пропорционально снижается с увеличением стоимости лота от 50 до 29% при сопоставимости размера лота. Получается, что дело вовсе не в факторе доступности малого бизнеса к тендерам, а в его способности выполнить заказ.

На этом фоне весьма странным выглядит предложение "дробить" крупные лоты на несколько мелких. По факту такая ситуация может привести к тому, что заказчик окажется без поставщика, если будет обязан искать его только среди малого бизнеса. Такое развитие событий чревато неустойчивостью производственных процессов и не сулит особых перспектив для появления конкурентоспособных малых компаний.

Между тем потенциал роста доли среднего бизнеса в нестратегических закупках госкомпаний и инфраструктурных монополий достаточно неплохой, но все-таки не исчисляется десятками процентов. Здесь как раз вполне уместна поддержка в формировании государством условий для снижения порога доступа к закупкам, прежде всего с помощью полномасштабного внедрения электронных процедур, успешно показавших себя в госзаказе. В самой "дорожной карте" установлены показатели для доли электронной формы размещения заказов, которая должна вырасти с 30% в 2013 до 70% в 2018 году.

Каникулы под вопросом

В последнее время на совещаниях в регионах звучит тема налоговых сборов. Многие губернаторы не относят себя к сторонникам их введения, хотя эти сборы нацелены на пополнение региональных или муниципальных бюджетов.

Тот хлипкий мостик доверия между бизнесом и властью, который вроде удалось установить после истории со страховыми взносами, явно пошатнулся.

Минэкономразвития не раз подчеркивало, что поддерживает инициативу пятилетнего моратория не только в отношении налогов, но и любого ухудшающего регулирования. Также министерство подтверждает, что поддерживает идею введения ОРВ на стадии второго чтения, и вся эта работа стоит в плане ведомства.

Что же касается налоговых каникул, то действительно, надо посмотреть, как этот законопроект будет реализовываться в регионах. Эту тему мы ведем около полутора лет, и к счастью руководителей региональных правительств, заместителей губернаторов мнения субъектов Федерации разделились пополам. Часть из них действительно опасается перерегистрации, все-таки доходы с малого бизнеса разнятся. В Вологодской области это около миллиарда рублей, в Саратовской области - 3,5 миллиарда рублей. Для региональных и муниципальных бюджетов это достаточно существенные деньги. Поэтому, по моему мнению, к введению налоговых каникул регионы будут подходить осторожно. Будут пробовать вводить небольшие показатели. У регионов есть право установить численность занятых в малых предприятиях, которые позволяют применять налоговые каникулы для трудовых коллективов от одного до пятнадцати человек, и соответствующий оборот предприятия они вправе понизить с 60 млн руб. в год в десять раз.

Я особо не питаю себя иллюзиями и думаю, что идея налоговых каникул будет возрождаться в очень осторожном формате. Действительно, спрогнозировать, что налоговые каникулы повлекут массовую перерегистрацию или это будет рестарт для малого бизнеса, особенно находящегося в тени, никто не может. Кроме того, постоянно поднимается вопрос конфликта между опытными предпринимателями и теми, кто пришел "на новенького". Честно говоря, ни разу о такой проблеме не слышала в Европе, когда там на конференциях идет обсуждение налоговых каникул. Действующие предприниматели не протестуют против налоговых каникул, не вспоминают, с какими трудностями они сталкивались сами. У нас же это довольно специфическая, российская дискуссия. Причем ранее я слышала подобное только от инноваторов. Всегда на различных форумах оказывался инноватор, за плечами которого лет двадцать инноваторского стажа, и он как раз и обличал молодых, сетовал, что подобной существенной помощи никогда не было у "стариков". Надеюсь, что в рамках региональной политики похожие диалоги не станут определяющими. Государство заинтересовано в формировании нового бизнеса, новых стартапов. Действующим предпринимателям остается лишь быть более конкурентоспособными: молодые, как говорится, дышат в затылок.

Если в 2011 году закрывающиеся предприятия не доплачивали 25 процентов налогов, которые были должны заплатить, то в 2014 году недоплата составляла уже 58 процентов

Еще один дискуссионный вопрос - налоговое обложение субсидий. Уточняю: субсидии по поддержке малого бизнеса исключены из налогообложения. Мы сами вносили поправки в Налоговый кодекс, когда с этой проблемой столкнулись во время кризиса. В те годы программа грантовой поддержки стала массовой, все вдруг увидели, что в соответствии с Налоговым кодексом такие деньги облагаются налогом. Может, надо обратить внимание на промышленные субсидии, которые идут по линии минпромторга. Вероятно, там не учтены какие-то моменты.

Не прекращаются дискуссии, куда должны идти налоги с малого бизнеса: в муниципальный или региональный бюджет? Здесь также нет однозначного ответа. Часть региональных лидеров утверждает, что в этом году содержание детских садиков с муниципального уровня перенесли на региональный. Еще многие полномочия забирают с муниципалитетов и переводят в региональные бюджеты. Речь идет об очень важных для региональных бюджетов одном-трех миллиардах рублей, которые собираются отдать муниципалам. Получается двойной вычет из региональных бюджетов. Не проводить дискуссию на эту тему, не слушать внимательно региональные власти тоже нельзя. Должен быть грамотный и взвешенный подход. Надо посмотреть, где же основная нагрузка на бюджеты. Все понимают, если отдать налоги малого бизнеса муниципалитетам, то мы никак не заставим мэров городов любить малый и средний бизнес.

Еще один злободневный вопрос по поводу собственно налоговых сборов: много или мало платят? Мы посмотрели данные налоговых органов, оказался интересным замер за последние четыре года. Стартующий предприниматель в первый год своей деятельности платил в среднем от трех с половиной до четырех с половиной тысяч налогов. Во второй год деятельности выходило от пятнадцати до двадцати тысяч налогов. В третий год налоги вырастали уже до двадцати пяти тысяч рублей. Сразу видно, что предлагаемая цифра в шестьсот тысяч рублей налога в год несопоставима с той статистикой, которой мы владеем. В 2013 году, когда у нас шла борьба за страховые взносы, средний налог упал до шестнадцати тысяч рублей, причем рос, рос и резко снизился с двадцати пяти тысяч рублей. Практически упал в 1,7 раза.

Надо учесть и тот фактор, что предприятия закрываются, но это не значит, что они уплачивают налоги, которые им насчитали. Если в 2011 году в среднем закрывающиеся предприятия не доплачивали 25% налогов, которые были должны заплатить, то в 2014 году недоплата составляла уже 58%. Это к вопросу об иллюзии, что мы соберем какие-то увеличенные налоги с бизнеса. Сегодня надо внимательно посмотреть, как сработает закон о налоговых каникулах, патент для самозанятых. То есть выяснить, породим ли мы правильное движение или возврат бизнеса в тень. Нам, как министерству, не хотелось бы, чтобы в будущем году перечень видов деятельности начал неожиданно расширяться. Пристальное внимание общественных организаций к ситуации также очень важно.

Депутаты предлагают освободить от налогов оплату путевок работникам

Организации, оплачивающие путевки для сотрудников, могут освободить от налогообложения прибыли, направленной на эти цели. Соответствующие поправки в НК РФ разработаны депутатами Госдумы. Напомним, что перечень компаний, которые не признаются плательщиками налога на прибыль, указан в ст. 246 НК РФ. Законопроектом "О внесении изменения в статью 246 части второй НК РФ" предлагается дополнить этот список организациями, которые оплачивают своим сотрудникам отдых и проезд к месту отдыха на территории России, в части прибыли, направленной на такие услуги. Сейчас оплачивать отдых сотрудников можно только из чистой прибыли, которая остается после налогообложения.

"Сегодня затраты на приобретение путевок для работников (компенсацию их стоимости) не учитываются при расчете налога на прибыль (п. 29 ст. 270 НК РФ, письмо ФНС России N СА-4-7/23263 от 24 декабря 2013 г.). То есть организации вправе оплачивать отдых своих работников, но покрываются такие затраты за счет чистой прибыли, которая остается после налогообложения. По задумке авторов, новый законопроект позволяет работодателям не просто увеличить налогооблагаемые расходы, а полностью освободить от обложения ту прибыль, которую они направляют на оплату отдыха работников в России", - пояснила Анастасия Моргунова, директор по продукту интернет-бухгалтерии "Мое дело".

При этом норма, согласно которой не включаются в расходы затраты организации на оплату путевок на лечение или отдых, экскурсий или путешествий, произведенные в пользу работников, сохраняется. Как на практике будут работать эти взаимоисключающие положения, "РГБ" пояснила эксперт СКБ Контур Наталья Горбова: "Во-первых, затраты на организацию отдыха сотрудников по-прежнему не включаются в расходы, так как не выполняются условия ст. 252 НК РФ. Во-вторых, организация в принципе перестает быть налогоплательщиком по налогу на прибыль, взяв на себя расходы по обеспечению отдыха своих сотрудников. Речь идет об освобождении от налогообложения полученной прибыли".

Таким образом, компания должна получить прибыль, а не убыток. "Напомню, прибыль - это положительная разница между полученными доходами и учитываемыми в целях налогообложения расходами, - пояснила "РГБ" Наталья Горбова. - Затраты на "отдых" в расходы по-прежнему не включаем. Также организация вправе уменьшить полученную прибыль, т.е. налоговую базу, с которой будет исчислен налог. Такого рода льгота в теории налогообложения называется налоговой скидкой. В современной налоговой системе скидки не нашли широкого применения. А ведь именно при помощи скидок логичнее всего выводить из-под налогообложения суммы социально значимых затрат организации".

По мнению эксперта, такого рода поправка в Налоговый кодекс должна способствовать росту заинтересованности сотрудников в результатах своего труда. Компания, активно использующая дополнительные инструменты поощрения своих работников, получит возможность привлечь более квалифицированные кадры.

"Возможные негативные моменты: желание по старинке перевести денежные потоки в "черный нал", заключив фиктивные договоры, предоставив несуществующие услуги. Нормирование таких расходов может сдержать аппетиты незаконопослушных хозяйственников", - предполагает Наталья Горбова.

Другие эксперты также опасаются, что в результате появится лазейка для ухода от налогов. "По-видимому такие новшества направлены прежде всего на стимулирование "денежных потоков" в Крым. А также исходя из пояснительной записки к законопроекту: на уход от "серых" схем поощрения работников и увеличение налоговых поступлений от предприятий туриндустрии. Однако последние из ожидаемых тенденций порождают больше сомнений (чем уверенности), поскольку сами поправки чреваты возникновением новых схем налоговой минимизации в части налога на прибыль и, как следствие, потерей бюджетом налоговых поступлений. Кроме того, эти поправки в ст. 246 Налогового кодекса сформулированы таким образом, что не совсем понятно, должны ли они затронуть всех работодателей, пожелавших оплатить отдых работников в России или только тех из них, которые непосредственно представляют эти услуги", - резюмировала Анастасия Моргунова.

Предприятия жалуются не нехватку финансовых